Крым
бурно вплыл из украинского прошлого в
российское настоящее. Какое будущее
нас ждет? Никто не задается жизненно
важным вопросом – под бодрые звуки
попсы ловим моменты и ничем не живем,
по Блоку, борясь или лицемерно примиряясь
с минувшим.
Так
бывает: не воспринимают по фамилии, но
песни и фильмы называешь – тут же
врубаются. А здесь и подсказки не
работали: «Ну «Весна на Заречной улице»,
ваши ровесники в Запорожье на вокзале
пели!» – глухо. «Соловьи, соловьи» –
маршал Жуков назвал одной из лучших
песен о войне – молчание. Тогда Алла
Васильевна упавшим голосом спросила:
«А вы знаете, кто такой маршал Жуков?»
– один лишь парень робко сказал:
«Полководец». Девушки (большинство) –
тупо молчали... Преподавательница Наталья
Лазицкая, у которой весь кабинет в
грамотах «За патриотическое воспитание»,
ответила на сетования: «Что вы хотите,
дети другого государства...» А теперь
Российское государство не хочет выделять
гранты для Бюро пропаганды Союза
писателей России на работу с молодежью
в том же Крыму, да и везде! В администрации
президента чиновник сказал: «Зачем
молодежи ваши поэты-фронтовики, проведите
лучше вечер к юбилею Мариенгофа»…
Мы
приехали в Севастополь сразу после
выборов губернатора-назначенца, которого
перед выборами прилетал поддержать
президент. Дмитрий Овсянников
рассказал Владимиру Путину о
социально-экономических показателях
региона, о новшествах в городе. Однако
ни пресс-служба Кремля, ни журналисты
не озвучили по итогам визита тему
неожиданного строительства в Севастополе
так называемого «Памятника примирению».
Но этот вопрос поднял сам Овсянников
на аппаратном совещании правительства.
По его словам, на том же месте Путин
одобрил установку Мемориала защитникам
Севастополя 1941–1942 годов, который давно
нужен городу. Правда, и предыдущее
распоряжение о «примирительном»
монументе до сих пор не отменено. Ситуация
для города-героя получается странная:
то ли местные власти решили ввести в
заблуждение Путина, то ли Российское
военно-историческое общество, то ли
жителей и ветеранов Великой Отечественной,
то ли обманутыми в итоге оказались все.
«Памятник примирению», посвященный
трагическим событиям гражданской войны
1917–1922 годов, решили срочно установить
в мае: «Памятник примирению» надо открыть
в Севастополе в День народного единства
4 ноября 2017 года. Он будет установлен в
живописном месте – на улице Катерной,
возле небольшого залива, фактически
напротив Херсонеса. Установка памятника
уже согласована с властями Севастополя»,
– сообщил исполнительный директор
Российского военно-исторического
общества Владислав Кононов.
Из
крымских портов в Турцию было эвакуировано
более 145 тыс. человек. То есть 0,001 населения
многострадальной России. Надо ли
раздувать, как это делают потомки
эмигрантов?
Вообще-то
потери России от гражданской войны,
развязанной Антантой, составили от 8 до
11 млн. человек, включая почти 2 млн.
эмигрантов. Горькие цифры исторического
катаклизма. Однако напомним, что потери
от так называемой реставрации капитализма
с «победой ельцинизма» и незатихающей
гражданской войны – от 10 до 14,7 млн.
человек (по расчетам даже хулителя
большевиков Николая Старикова).
Попытка
примирить белых и красных с помощью
памятника в Севастополе стала терпеть
фиаско. Чтобы снизить общественный
резонанс, местные власти попробовали
заменить «примирение» на «единение
России». Но в Российском военно-историческом
обществе настаивают: «Памятник примирению»
будет именно под первоначальным
названием.
Мне
эта ситуация в Севастополе напомнила
скандал в Петербурге после установки
там памятной доски Маннергейму,
осаждавшему Ленинград. Тогда
опозорились глава администрации
президента Сергей Иванов и министр
культуры России Владимир Мединский.
Доску, обливаемую красной краской и
проклятиями ленинградцев, сняли. Теперь
начал выкручиваться вновь избранный
губернатор Овсянников. Непонятный
праздник единения на носу, а в городе
никто ничего не знает – от преподавателей
вуза и писателей до всезнающих водителей
такси и студентов. Спросил воспитанников
института (парк с реконструируемой
площадкой – рядом): что они об этом
думают? Одна студентка осторожно и
вяловато сказала: «А почему не поставить?
Эти события были давно, жертвы с обеих
сторон…» Но другая, смуглая и ясноглазая,
тут же заявила резко и убежденно:
«Ставить такой памятник нельзя
– никакого примирения нет!» Так зачем
затевать столкновение, начиная с уровня
этих девушек? Тем более что вторая
выглядела убедительнее.
Хочу
добавить: противники обсуждают образы
белогвардейца и красноармейца (кстати,
трудно пластически обобщить при пестроте
и переменчивости участников, присутствии
чужеземцев), а я хочу кое-что добавить
к благостному образу возвышающейся
Родины-матери с веночком. Что она,
позолоченная, сегодня собой представляет,
кого олицетворяет? Неужели нынешнюю
Россию с вопиющим социальным и идейным
расслоением, с миллионами обездоленных
и нищих, оскорбляемых информационно-культурной
политикой? Она разве не видит с высоты,
что подземный пожар гражданской войны
все еще горит в глубине общественного
сознания страны? И как только ворохнешь
– огонь вырывается наружу. Потомки
советской номенклатуры, бывшие
комсомольцы, скорохваты именно этим и
занимаются, порой бессознательно.
Раздербанив и приватизировав страну
четверть века назад, они мечутся, несмотря
на обещание президента ничего не
пересматривать, сами все еще не могут
увериться в легитимности своего
господства и потому пытаются символически
поскорее увековечить его, делая вид,
что народ смирился, что РФ в ее урезанных
границах – это почти Российская империя,
а нувориши и бывшие советские мажоры
(тот же Мединский – ленинский стипендиат,
член комитета комсомола МГИМО) – уже
новоявленное дворянство. Но проблема
в том, что ни «красные», ни «белые» им
не верят, не ведутся на поспешные символы
их торжества. И, честно-то говоря, самым
убедительным и отрадным был убежденный
ответ ясноглазой студентки. Она еще
может побороться за народное счастье,
потому что внутренне согласна с
утверждением Александра Блока: «Одно
только делает человека человеком: знание
о социальном неравенстве».
Александр
БОБРОВ
